Председателю Союза журналистов России
Соловьеву Владимиру Геннадьевичу.
Глубокоуважаемый Владимир Геннадьевич!
По поручению и от имени моих коллег, членов Межрегиональной общественной организации «Лига защиты врачей», обращаюсь к Вам с просьбой защитить честь и достоинство российского медицинского сообщества от оскорбительных и несправедливых заявлений в средствах массовой информации.
23 февраля 2018 года в газете «Комсомольская Правда» была опубликована статья журналиста Ульяны Скойбеды под названием «Как медицинское сообщество спасло от тюрьмы Елену Мисюрину, виновную в гибели пациента», где автор берётся дать ответы на вопросы, связанные с резонансным уголовным делом в отношении врача-гематолога Елены Николаевны Мисюриной.
Мы с уважением относимся к работе журналистов и поддерживаем их стремление широко использовать право на свободу слова. При этом мы убеждены, что этические нормы должны соблюдаться сотрудниками СМИ наравне с правовыми.
Согласно «Кодексу профессиональной этики российского журналиста», репортер должен «четко проводить в своих сообщениях различие между фактами, о которых рассказывает, и тем, что составляет мнения, версии или предположения».
Публикация вызывает ряд вопросов. Уже в заголовке статьи звучит слово «виновная». Как известно, 22 января Черёмушкинский суд Москвы приговорил Е.Н.Мисюрину к двум годам колонии общего режима по ст. 238 УК РФ, однако уже 31 января 2018 года Прокуратура Юго-Западного округа Москвы внесла апелляционное представление на приговор, где говорится: «Собранные и исследованные доказательства не позволяют сделать однозначный вывод о доказанности вины Мисюриной». Само название статьи тенденциозно: оно заведомо направляет читателя на выводы о виновности Елены Мисюриной, хотя в настоящий момент её вина, по мнению Прокуратуры, не доказана.
В подзаголовке публикации «Комсомольской правды» указано, что Ульяна Скойбеда «изучила материалы дела». Это утверждение представляется сомнительным. Вряд ли «изучением материалов дела» может считаться интервью, взятое журналистом у дочерей умершего больного. Или Ульяна Скойбеда получила доступ ко всем материалам уголовного дела, протоколам судебных заседаний? На это есть право у сторон процесса, но никак не у журналиста. Если же Скойбеда действительно изучила материалы дела, значит, в суде должны быть сведения о ее журналистском запросе и положительном решении по нему, иначе эта информация не соответствует действительности и вводит в заблуждение читателей.
Вся публикация пронизана ненавистью и глубоким презрением автора к врачебному сообществу, написана в крайне негативной форме по отношению не только к Елене Николаевне, но и ко всем врачам, вставшим на ее защиту.
После того, как стало известно о приговоре, вынесенном нашей коллеге, Лига защиты врачей создала петицию, которую за неделю подписали более 80 тысяч человек. За доктора Мисюрину вступилось не только медицинское, но и пациентское сообщество. Одновременно возникла волна возмущения по поводу инициативы СК привлекать к уголовной ответственности за врачебные ошибки. Множество публикаций в СМИ на эту тему свидетельствуют об остроте проблемы.
Особенно важно, в такой ситуации, не провоцировать социальный конфликт, не насаждать ненависть к тем, кто призван лечить людей, бороться за их жизни. Да, в медицинской среде, как и в любой другой, встречаются недостойные люди, но это не повод клеймить всё врачебное сообщество.
Хотелось бы понять, на какой общественный резонанс рассчитывает журналист, когда пишет: «А теперь я расскажу, как было все на самом деле, и почему медицинская общественность развела нас, как лохов»?
На каком основании все заявления врачей, не усматривающих причинно-следственной связи между действиями Мисюриной и смертью больного, Скойбеда перечёркивает безапелляционным заявлением — «Каждое слово – неправда»?
Нам представляется некомпетентным и странным, что журналист берётся оценивать качество проведённой диагностической процедуры: «трепанобиоптат мал по объему, неинформативен, это говорит о дефекте процедуры». Здесь Скойбеда намеренно, либо из-за отсутствия специальных медицинских знаний, полностью искажает объективную информацию. Биоптат не скудный, а мал по объему. У больного миелофиброз, часть губчатого вещества подвздошной кости превратилась в фиброзную ткань, утратив кроветворную функцию. Именно поэтому кроветворная зона, которая присутствует в биоптате, небольшая, скудная. Но это следствие заболевания, а не дефект методики. О том, что биоптат получен от больного человека, говорит и то, что расширен гранулоцитарный росток, т.е. миелоидный, а не лимфоидный, о чем как раз и сказано в заключении. То, что нет лимфомного заболевания, означает только то, что нет злокачественного разрастания лимфоцитарного звена кроветворения, поражен только миелоидный.
Журналист Скойбеда пишет в своем репортаже: «В реанимации состояние больного ухудшилось: он стал интенсивно терять кровь, развилась несвертываемость крови, врачи перешли на искусственную вентиляцию легких и позвонили дочерям, чтобы те ехали на переливание». Однако, о том, что пациента, интенсивно теряющего кровь, в клинике решили не брать на релапаротомию, журналист умалчивает, несмотря на то, что «изучила все материалы дела», и на эту тему почему-то не рассуждает. Мы не имеем цели проводить здесь клинический разбор данного случая, но удивлены, что журналист игнорирует все медицинские обстоятельства по делу умершего больного, акцентируя внимание только на одном событии – трепанобиопсии, проведенной Мисюриной.
Утверждая, что «вина Мисюриной доказана полностью путем проведения нескольких государственных экспертиз», автор цитирует слова представителей потерпевшей стороны, однако, на данный момент, как уже отмечалось ранее, Прокуратура так не считает.
Более того, Российское общество патологоанатомов, изучив заключение, представленное следствию врачом, делавшим вскрытие, официально заявило о допущенной в деле грубой экспертной ошибке и последовавшей за ней чудовищной судебной ошибке. Уважаемое профессиональное сообщество потребовало повторного рассмотрения дела с привлечением комиссии специалистов, поскольку «ошибочное заключение патологоанатома клиники МЕДСИ ставит под удар всю патологоанатомическую службу и может иметь крайне негативные последствия для отечественного здравоохранения».
В заключении, позволившем опротестовать решение суда, четко указано, что проведенные экспертизы противоречат друг другу, а также, что при рассмотрении дела на этапе следствия и суда был допущен ряд процессуальных нарушений. Почему же, несмотря на всю эту информацию, доступную для изучения ещё до публикации статьи Скойбеды, автор настаивает на бесспорности вины Мисюриной? Разумеется, журналист имеет право на свою субъективную оценку ситуации. Но представитель СМИ — не прокурор и не суд. Даже если по журналистскому запросу Скойбеды ей были предоставлены материалы по делу Мисюриной, журналист не имеет полномочий эксперта высшей инстанции. Если Прокуратура требует дополнительного расследования дела, то на каком основании журналист утверждает, что вина Мисюриной не вызывает сомнений?
Мы считаем, что общий негативный тон изложения, однобокость «изучения» материалов дела, предвзятость и неправомочность сделанных выводов о том, «как все было на самом деле», не позволяют расценивать статью Скойбеды как добросовестное журналистское расследование. Эта публикация является оскорблением чести и достоинства врача Елены Николаевны Мисюриной и поддержавших её коллег. Более того, эта публикация социально опасна, поскольку журналист индуцирует у читателей чувство ненависти к врачам, разжигает враждебные настроения в отношении профессионального медицинского сообщества.
Статья Ульяны Скойбеды, по нашему мнению, наносит вред взаимодействию медицинского и пациентского сообществ. Эта публикация обладает чертами, позволяющими усмотреть в ней «действия, направленные на возбуждение ненависти, либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенными публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет»», что предусмотрено и регулируется нормами Права Российской Федерации (ст. 282 УК РФ).
Мы считаем, что статья Ульяна Скойбеды наносит вред чести и деловой репутации российского медицинского сообщества и общественному здоровью в целом.
Просим Вас, совместно с Комиссией по этике и вопросам законодательства Союза журналистов России, рассмотреть статью Ульяны Скойбеды «Как медицинское сообщество спасло от тюрьмы Елену Мисюрину, виновную в гибели пациента», опубликованную в газете «Комсомольская Правда» 23.02.2018 г, на предмет соблюдения норм профессиональной этики и ознакомить нас с Вашим заключением.
С уважением и надеждой на плодотворное сотрудничество,
Президент МОО «Лига защиты врачей» С.Н.Гальперин.
