На канале НСН идёт анонс запланированного на 14 апреля «Тотального диктанта». Отличный проект! Настоящий праздник русского языка! Мне нравится писать диктанты. Чем сложнее, тем интереснее. Дилетанту трудно тягаться с профессионалами – литераторами и журналистами, но нам с коллегами, по итогам этого состязания, доводилось получать призы за грамотность.
Вспомнился мне сегодня «Тотальный диктант» 2013 года. Текст для него готовила замечательная писательница Дина Рубина, гражданка Израиля. Резанул тогда комментарий одной журналисточки: «Зачем показывать, что лучше всех русский язык знает эмигрантка с двадцатитрехлетним стажем? Уехала, и теперь нас будет учить?» С тех пор и запомнилось имя этой представительницы древнейшей профессии (если считать наскальную живопись журналистикой) – Ульяна Скобейда.
Удивительно, что не обратила на неё внимания раньше. Наверное, потому, что не отношусь к поклонникам «Комсомольской правды». А обратить внимание стоило, давно стоило. Ещё в 2009 «КП» опубликовала её статью «Суд Линча над лающими тварями» с подзаголовком «Убивать! Самим!» и подробными советами, как обходится с бесприютными животными: «Сесть в джип и методично «раскатать» лающую стаю, до последних красных кишок последней шавки… Купить в аптеке отраву и закатать в мягкое мясо». Вспомнились девицы-живодерки, выкладывавшие свои страшные «развлечения» в интернет. Их судили потом… А вдохновительницу подобных забав не только не осуждают, но и продвигают по службе. Благо, есть, за что!
От предложения уничтожать бродячих собак Скобейда плавно перешла к человеческой популяции. В заметке «Убить или растить инвалида», рачительно подсчитывая государственные средства, журналистка сетует: «И мы поставляем инвалидов государству! А, знаете, сколько стоит выхаживание таких детей? Более двадцати миллионов рублей. Одна инъекция для раскрытия легких – 40 тысяч!». Можно пойти дальше – подсчитать, во сколько обходятся государству, например, пенсионеры. А если не тратить государственные деньги на лечение больных, это ж будет миллиардная экономия, Ульяна! Главное, не останавливайтесь.
Впрочем, Ульяна и не думала останавливаться. «Апофигеем» её журналистских откровений стало заявление, опубликованное на сайте «КП» 15 мая 2013 года: «Порою жалеешь, что из предков сегодняшних либералов нацисты не наделали абажуров. Меньше бы было проблем». Эта мерзость позже была удалена с сайта, Скобейду заставили принести извинения, но… из редакции не уволили, только пальчиком погрозили. Здесь хочется отметить достойнейшую реакцию вице-мэра Печатникова на тот «журналистский эксцесс». Во время пресс-конференции, проходящей в мэрии, он отказался отвечать на вопросы журналиста «КП», заявив: «Поскольку из кожи моей бабушки немцы успели сделать абажур, мне очень жаль, что я нашёл этот абажур в редакции вашей газеты». У меня далеко не лояльное отношение к деятельности Леонида Михайловича, но этот поступок вызвал у меня восхищение.
Тогда, да и сейчас мне сложно понять, как в нашем обществе, исповедующим выстраданные идеалы гуманизма и милосердия, можно публиковать и тиражировать пафос ненависти, рупором которого несомненно является Скобейда.
Не просто так вспомнился мне сегодня «Тотальный диктант» пятилетней давности… Утром сразу несколько друзей прислали мне ссылку на очередную статью по громкому делу врача-гематолога Елены Мисюриной. Статья опубликована в «КП», автор Ульяна Скобейда. Мне пришлось это прочесть, но вам, друзья мои, не советую. Тошнотворное ощущение. Между строк – вонь той статьи про бродячих животных, только теперь уже предлагается народу не собачьи кишки по асфальту раскатывать, а кишки врачей. Не буквально, но, по сути, именно такой настрой у заметки.
Вспомнился сейчас один случай. В овощном магазине возле нашей больницы работал продавец. Однажды услышала, как он говорит напарнику: «Врачи, сволочи, на анализы вызвали, три пробирки крови выкачали!» Я попыталась его урезонить: «Зря Вы так говорите. Я – врач. Если обследование назначили, значит, можно заранее определить проблемы и вовремя назначить лечение. А три пробирки крови – это безопасно, мы в день донора по поллитра крови сдаём.» Он свирепо глянул на меня: «Да из тебя и литр выкачать не жалко, быстрее сдохнешь!» Так случилось, что через пару дней он поступил к нам в кардиореанимацию с инфарктом. И у него оказался сахарный диабет. И меня вызвали его консультировать… В общем, мы сразу узнали друг друга. Я-то что, моё дело – лечить. Но ему, похоже, было ох, как некомфортно! Плевать в колодец – опасное занятие…
Журналисты, как и врачи, бывают разные. Объединяет нас, пожалуй, одно, мы можем использовать слова во благо, а можем навредить словом. Даже убить. У врача никогда нет намерений навредить больному, тем более, убить его. А у журналистов? Как жить нашим больным после статьи Скобейды? Кому Верить? Мне всегда думалось, что журналист должен работать во благо людей, а не во вред им. И в этом наши профессии тоже должны быть похожими.
Ольга Демичева
